Имперский гамбит - Страница 47

К черту.

Я барон Генрих Клозе, пилот финального класса «Омега-икс», Раптор. Я выживаю там, где не может выжить никто другой. Я могу справиться с угодившим в пике истребителем. Я могу управлять крейсером во время безумного прорыва через забитую кораблями Чужих атмосферу. Я справлюсь и с моей новой работой.

Я их всех переживу. И Рокуэлла, и Джанини, и все это гребаное Содружество таргов.

Я еще спляшу джигу на их заброшенных и всеми забытых могилах.

Клозе закурил сигарету и подмигнул дамам.

– Прорвемся, – сказал он.

Тогда он еще не знал, что ему предстоит пережить не только Рокуэлла и Джанини, а также своего ближайшего и единственного до сих пор уцелевшего друга Юлия Моргана, первого и последнего императора этой фамилии.

– Я слышала, Винсент представил тебе результаты аутопсии посланника таргов, – сказала Пенелопа.

– Я не назвал бы это аутопсией, – сказал Клозе. – Поскольку имело место всего лишь поверхностное исследование и пациент остался жив. Но – да, представил.

– Есть что-нибудь интересное?

– Я не хотел бы обсуждать такие вопросы во время еды, – сказал Клозе. – Тем более что ничего интересного там нет.

Сообщать Пенелопе о том, что посланник Чужих, с которыми воевало человечество, обладал мозгом ее неудачливого ухажера, Клозе посчитал не самой удачной идеей. Ни во время еды, ни в какое другое время.

ГЛАВА 5

– Как… такое… могло… произойти? – Лицо железного человека по прозвищу Раптор было мертвым. – Как… такое… могло… произойти… здесь?

Человек, которому он задавал этот вопрос, личный врач императора доктор Янковский, выглядел не лучше барона Клозе. Немолодой человек, казалось, за прошедшую ночь он постарел еще лет на двадцать. Морщины тяжелым грузом легли на его лицо, волосы топорщились во все стороны, а глаза были красными не только от недосыпания. С тех пор, как Клозе явился по его вызову в больничную палату Юлия, доктор не смог вымолвить ни слова.

Император был мертв.

Клозе хотелось выть от бессильной ярости.

Юлий. Последний из тех, вместе с кем Клозе воевал на Сахаре. Теперь все они были мертвы. Карсон, Дэрринджер, Стивенс…

У способности Клозе к выживанию оказалась другая, неприглядная сторона. Умерли уже почти все, кого он знал, с кем делил тяготы и лишения военной службы.

Юлий, его закадычный друг и постоянный соперник. Человек, который вытаскивал его из болота, рискуя жизнью. Человек, который всадил ему пулю в живот, а потом вывозил его остывшее тело в почти безнадежной ситуации на раздолбанном таргами корабле. Человек, который отдал ему под командование эскадрилью «Трезубец», погибшую на Сахаре. Человек, который приблизил его к себе и одарил величайшим доверием.

Император.

А Клозе его не уберег.

Он ему даже не все сказал. Далеко не все из того, что мог сказать.

Клозе схватил доктора за грудки и хорошенько встряхнул.

– Кто еще об этом знает? – прошипел он.

– Никто. Вы, я и медсестра. – Похоже, что немедицинские процедуры вернули Янковскому дар речи.

И что теперь, спрашивается, делать? Клозе оказался совершенно не готов к такому повороту событий.

– Где эта медсестра?

Доктор указал трясущейся рукой на соседнюю комнату. Клозе рванулся туда.

Несчастная девица рыдала, сидя на стуле. Поборов искушение на нее наорать, Клозе, осмотрев помещение на предмет обнаружения средств связи, нашел комм и прекратил его функционирование ударом о стену. Затем он вернулся к Янковскому.

– Итак, что здесь произошло? – спросил Клозе. – Каким образом наш император, подключенный к системе жизнеобеспечения с автономным питанием, мог взять да и умереть?

– Я… я полагаю, произошел программный сбой.

Клозе нахмурился. Сбои медицинского оборудования не были большой редкостью, но чтоб такое произошло здесь, в этой палате… Немыслимо.

– Подробнее, – попросил барон.

– Система по каким-то причинам отключила искусственное сердце императора, но «забыла» сообщить об этом на контрольный терминал, – сказал доктор Янковский. – К сожалению, такое случается… Мы закупили самое новое оборудование, и… гм… у нас не было возможности провести длительные испытания… Я читал в журнале, что такое возможно… Заводской дефект, который не был вовремя обнаружен и устранен…

То есть это даже не диверсия, мрачно подумал Клозе. Заводской брак и медицинская халатность. И кого мне за это следует застрелить?

– Почему… почему ваша медсестра не дежурила у постели императора круглосуточно? – спросил Клозе. – Она бы заметила неполадки, и ничего бы этого не произошло.

– Император сам настаивал, что не нуждается в круглосуточной опеке. Постоянный контроль его раздражал.

– Когда к вам придет пациент с пулей в животе и ножом в спине и попросит вытащить только нож, потому что пуля его не беспокоит, как вы поступите? Разве благо пациента не должно для врача стоять выше, нежели его пожелания?

– Я виноват.

– Виноваты, – согласился Клозе. Он уже понял, что Юлий задавил врача своим императорским авторитетом. Янковский не видел непосредственной опасности для его здоровья, а потому пошел на поблажки, которые никогда бы не сделал обычному пациенту.

Или это все-таки диверсия? Возможно, поставщик оборудования специально подсунул в Букингемский дворец бракованный товар?

Нет, вряд ли. Не было никаких гарантий, что первым, кто попадет на больничную койку, будет именно император. Да и оборудование закупали еще для Виктора, у которого не было никаких проблем со здоровьем.

Правда, за Юлием их тоже раньше не водилось.